За гончарным кругом

Керамическая посуда существует уже тысячи лет. Неудивительно, что для некоторых людей изготовление изделий из глины становится не просто работой или творчеством, а существенной частью жизни.

Корреспондент “СБ” побеседовала с художником-керамистом Григорием Бубновым и узнала о том, как применимо к гончарному делу выражение “вскрытие покажет”, почему японцы готовят для своих потомков глину 85 лет и чем похожи кулинария и шитье на гончарное мастерство.

— Григорий Львович, расскажите, как вы пришли к этому направлению? Почему выбрали сферой деятельности именно керамику?

— По образованию я художник и, естественно, в процессе обучения занимался скульптурой, а до этого еще с детства любил лепить из пластилина. Чем больше человек занимается скульп­турой, тем лучше у него линейно-конструктивный рисунок, тональность, объем изображения, он лучше видит и чувствует форму. А скульптура и керамика тесно переплетены между собой — это вид декоративно-прикладного искусства, который относится к группе пластических искусств. Правда, керамика имеет много тонкостей, о которых очень долго рассказывать — проще попробовать. Те, кто начинают лепить, ощущают их сразу.

Для меня керамика давно стала особенной частью жизни. Сначала я это называл диагнозом, когда стремишься работать с глиной независимо от временных рамок, отпусков, графиков... Постепенно этот творческий процесс и вовсе проник во все сферы моей жизни и сформировал определенную систему взглядов. Так что теперь это скорее религия, чем диагноз, как бы это странно ни звучало.

Меня многое удивляет в керамике. Чем больше я получаю знаний, тем лучше осознаю, насколько широки границы непознанного. Глина — уникальное сырье. Она гармонично и последовательно соединяет четыре стихии: в земле ее находят, а воздух, вода и огонь нужны для того, чтобы превратить ее в керамику. И каждый раз готовый результат полон сюрпризов, потому что глина сама диктует форму. Интересно и то, что изделие, тот же горшок для цветов, может стоить три копейки или же быть бесценным. Если правильно подобрать орнамент, суметь передать какую-то мысль, концепцию, связать с экзистенциальной традицией, глиняная вещь запросто может оказаться на витрине серьезного музея. Всегда говорю своим ученикам, что самый обычный кувшин, если на него нанести пусть даже примитивный рисунок, будет работать совершенно по-другому. Он становится ближе к зрителю, интереснее, передает какое-то послание. Я это называю “привет археологу”.

— Давайте поговорим о сырье, в том числе и местном. Ведь глина — это тот материал, который буквально лежит под ногами...

— Да, действительно, но она проходит долгий путь, прежде чем стать глиной, из которой лепятся изделия. Нельзя просто кинуть кусок на гончарный круг. Ее нужно сушить, просеивать через сито, потом опять высушивать, потом, что называется, перебивать, переминать, чтобы вышел воздух, появилась однородность, пластичность массы. У японцев на это уходит 85 лет. То есть они готовят сырье для потомков, а сами пользуются тем, что для них заготовили прадеды.

Глина поражает своей простотой, доступностью и разнообразием. В нашем крае она имеет свои особенности. Я собирал ее в разных местах — под Ставрополем, в Донском, под Невинномысском, и вся она в ракушечнике. Неудивительно, ведь эта территория некогда была дном океана. Мы провели эксперимент: сделали 10 кружек из местного сырья, и в итоге после сушки и печи уцелела только пара из них. Очень жаль, потому что мы занимаемся не конвейерным производством, а штучным и не можем жертвовать таким количеством экземпляров. Так что проще взять для этих целей другую глину, а эту оставить для чего-то другого.
Применение найдется всегда — разные виды подходят для разных изделий. В своей работе мы используем и местную, и покупаем по Интернету зарубежную, очень хорошая украинская глина или испанская. Но даже у гончаров из одного и того же региона, которые используют одно и то же сырье, работы будут непохожими. Казалось бы, что можно придумать нового с кувшинами, крынками или тарелками? А все равно сделать идентичные сложно.

— Еще одним важным технологическим этапом считается обжиг керамики. Верно ли, что муфельные печи, где он чаще всего происходит, дорогое удовольствие?

— Средняя стоимость 180-200 тысяч рублей, и это нормально для печи. Так что керамику дешевым производством назвать нельзя. Так же как и простым или быстрым. Обжиг средней чашки занимает 5 часов, после этого изделие остается в печи до ее полного остывания, а на это уходит три дня. Обжиг происходит при температуре от 900 до 1300 градусов [для фарфора]. И в этом деле каждые 10 градусов довольно значимы, так как глина легко может треснуть. Вода из изделия должна выходить потихоньку, поэтому быстро нагревать ее нельзя. Она может разорвать изнутри даже толстенные стены керамических изделий.
Как нельзя лучше к работе керамистов и гончаров подходит выражение “вскрытие покажет”. Каждый раз, когда открываешь печь после обжига, тебя ожидает сюрприз. Часто изделия получаются не такими, как задумывал автор. Сюрпризы бывают и приятные, и нет, но в любом случае это опыт.

— Расскажите о мастер-классах, которые вы проводите. Кто основная ауди­тория?

— Очень часто приходят люди с нулевой подготовкой. Но кто-то до этого вязал, кто-то шил, другие любят готовить. На мой взгляд, по сути, все эти технологические процессы очень похожи: берем пласт, распрямляем его, вырезаем, соединяем, получаем форму и добавляем детали. Это применимо и к платью, и к пирогу, и к глиняным изделиям.

Нередко на занятия приводят детей. У них вообще очень особенное восприятие керамики. Сколько раз замечал, что даже современные дети, избалованные обилием всевозможных игрушек из разных материалов и форм, на выставке обязательно подойдут к глиняной вещи и недолго думая дотронутся до нее. У них как будто происходит считывание информации: коснулся — и все, можно бежать дальше.

На мастер-классы также приходят взрослые люди, молодые пары, пенсионеры с внуками... Керамика всегда была очень открытым направлением. Например, если у кого-то получилось сделать печку, об этом непременно расскажут, выложат фотографию, поделятся опытом. В отличие от той же живописи, где автором полотна выступает единственный художник, над одним глиняным изделием могут работать сразу несколько мастеров. Фестивали художественной керамики, как правило, проходят в неформальной обстановке, на свежем воздухе, что создает особую творческую атмосферу.